# Всё же, ЧТО не так с правилами?
Сейчас я нахожусь в Великобритании, в Брайтоне — небольшом городе на побережье, в нескольких часах от Лондона. У меня был дикий джетлаг после прилёта в Англию; похоже, что мои внутренние часы так и не смогли определиться, остаться ли с портландским временем или перевестись на лондонское, нашли компромисс посередине и теперь мой режим дня был бы весьма уместен, если бы я жил на пустом месте в Атлантическом океане, примерно в 600 милях от берегов Нью-Йорка.
В результате я просыпаюсь в 6 утра по местному времени (или в 10 вечера по Портланду) и не могу заснуть обратно, так что в качестве утешения я сижу в Твиттере.
В одном из первых встреченных мной твитов был вопрос о полиаморных отношениях: если участники отношений счастливы, то что плохого в том, что отношения основаны на правилах?
Любой, кто читал что угодно из того, что я когда‑либо писал о полиамории, знает, что я не любитель правил в отношениях. Чтобы получить представление о том, почему это так, может почитать вот это или вот это… ну или любые другие мои тексты о полиамории.
Но я всё ещё думаю, что это справедливый вопрос. Если все участники отношений счастливы, то что плохого в том, что отношения основаны на правилах? Есть ли что‑то настолько плохое в самой идее правил?
Я подумал об этом немного во время бесплодных попыток заснуть обратно. И я думаю, что ответ будет: да, в самом понятии основанных на правилах отношений есть фундаментальный изъян.
Но до того, как я перейду к этому, я немного подготовлюсь.
На свете существуют люди, которым просто не нравятся правила, и которые рефлекторно отвергают любые виды правил как необоснованные ограничения их свобод.
Я — не один из них.
Мои возражения против правил в полиаморных отношениях не основываются на врождённом неприятии правил в целом. Я далёк от этого; когда я только начинал всё это с отношениями, примерно 26 лет назад, правила казались мне естественными и хорошо подходящими, и казались простым и очевидным способом сохранить мои отношения стабильными и предотвратить неожиданный отвал колёс прямо на ходу.
И на самом деле в разных частях моей жизни существует куча правил. Я люблю игры, в которых много правил. Мои отношения с zaiah (opens new window) — странная свич штука, с псевдо‑доминант/сабмисив, в которой появился довольно сложный набор правил, который нам пришлось записывать в специальный блокнот. Так что я не возражаю против правил как таковых.
Также я далёк от мысли указывать другим, как им жить свои жизни, несмотря на то, что я говорю с некоторой уверенностью и в результате люди часто считают, что то, что я говорю, является предписанием. Мои идеи о полиамории обычно основаны на том, что я наблюдал как работающее и что наблюдал как неработающее; и я в достаточной степени прагматичен, чтобы мне было интереснее, что успешно, а что провально в отношениях, вместо размышлений о том, что «правильно», а что «неправильно». (Определения «успеха» и «провала», само собой, зависят от интерпретации, и к этому я вернусь через минутку).
Все мои отношения всегда были полиаморными, я никогда в жизни не состоял в моногамных отношениях. Тем не менее, я вырос в культуре, в которой моногамия является нормативной, и мне казалось вполне естественным, что такой нетрадиционный стиль отношений должен иметь какую‑то систему правил, позволяющую всем чувствовать себя в безопасности.
На протяжении многих, многих лет мой «основной» партнёр (и да, у меня был основной партнёр в иерархическом смысле) и я имели сложный набор правил о том, с кем, когда, где, почему и при каких обстоятельствах у каждого из нас мог быть другой партнёр.
И если это нормально работало для нас, то с этим же нет ничего неправильного, да?
Ну, кроме того, что, оборачиваясь назад, можно сказать: оно не работало. И это приводит нас к причине №1, из‑за которой я с очень большим подозрением отношусь к отношениям, основанным на правилах:
# №1. «Это работает для всех» редко, если вообще когда‑то, означает, что это работает для всех.
По моему опыту, люди, которые говорят про соглашения и правила, работающие для них, обычно — а на самом деле, почти всегда — используют определение «для них» в смысле «только для тех, кто исходно в отношениях», часто «только для исходной пары». Влияние этих правил на тех, кто может вступить в отношения позже, редко учитывается, если учитывается вообще. Вступающий в отношения человек попадает в ограждения из правил, предназначенных для ограничения и минимизации возможной угрозы, которой видится этот человек; и если этот человек найдёт эти правила неприемлемыми, или будет изгнан из отношений за нарушение этих правил, то это не будет считаться проблемой самих правил. Это будет считаться провалом лично этого человека. «Он не НАСТОЯЩИЙ полиамор». «Она представляла угрозу». «Он не уважал меня». Почти без вариантов, вина за провал отношений переносится на того третьего человека… но ведь если исходная пара осталась вместе, то правила работают, да? А если правила работают — то в чём проблема, да?
Если бы я перенёсся назад во времени на 10-15 лет назад и спросил тогдашнего себя: «работают ли правила для всех участников»?, то, без сомнения, тот более молодой я ответил бы «да» без малейших колебаний.
В то время, когда я только начинал использовать правила, я считал, что они необходимы, потому что где‑то глубоко внутри себя я верил, что без правил мои отношения не выживут. Ведь как я смогу удержать партнёра со мной, если не будет правил? Как я смогу обеспечить удовлетворение моих потребностей, если не будет правил? Как я могу надеяться сохранить то, что у меня есть, если не будет правил?
И я бы сказал, что они работали для всех, включая моих других, неосновных партнёров, не по злому умыслу, а совершенно искренне, потому что…
…и у меня ушло очень много времени на то, чтобы выучить этот урок…
…практически невозможно быть сочувственным, щедрым или эмпатичным, если ты наполнен страхом потери. Но я настолько был уверен, что правила были необходимы для того, чтобы защитить меня от потери того, что я имел, и настолько боялся, что без правил я потеряю всё, что я не просто не видел того, как эти правила ограничивали других моих партнёров и делали им больно — я в принципе не мог увидеть этого. Это было настолько же невидимо для меня, насколько концепция «мокрое» для рыбы.
Похоже, что правила в отношениях и страх потери часто идут рука об руку в полиаморных отношениях. Люди, вводящие правила, не начинают вводить их просто так; они вводят их потому, что ощущают их необходимыми — и так делал и я.
В конце концов, мы живём в обществе, которое очень крепко держится за понятие «единственного» и «настоящей любви» и учит нас, от момента нашего первого вдоха и до момента вдоха последнего, что всё, что является помехой для понятия «пара», представляет из себя смертельную угрозу. Без сексуальной верности не может быть отношений с обязательствами. Без обязательств не может быть безопасности, не может быть уверенности, не может быть ожиданий продолжительности отношений.
Полиамория ставит всё это под вопрос, но мы всё ещё являемся производными идей, с которыми нас воспитали; даже те, кто искренне считают, что возможно любить больше, чем одного человека, могут попасться на удочку идеи о том, что пригласить в отношения ещё кого‑то — потенциально угрожающее и полное опасностей действие.
Это приводит нас к причине №2:
# №2. Никакое правило не может, и никогда не сможет, исправить неуверенность.
Неуверенность — это отстой. Поверьте мне, я знаю. Это одно из худших чувств на земле. Когда ваш партнёр делает что‑то, что вызывает чувство неуверенности, то единственное, чего вы хотите — это заставить это чувство уйти.
Естественно, просто и очевидно думать, что если партнёр делает что‑то, что приносит вам такие ужасные ощущения, то вы можете ввести правило, запрещающее партнёру делать это, и вам больше никогда не придётся беспокоиться об этом чувстве.
Так что естественно, что правила, которые у нас были с моей прошлой основной партнёршей, в целом были обустроены вокруг того, что вызывало неуверенность. Всё, что ощущалось как представляющее угрозу для чувства исключительности или преуменьшало его, всё, что, как казалось, может забрать чувства, которые мы больше всего ценили друг в друге, всё, что приближалось к дому слишком быстро, всё, что, как казалось, отвлекало нас друг от друга… все эти вещи превратились в законную добычу для создания правил.
Эти правила, само собой, почти всегда применялись к другим партнёрам, а не создавались с другими партнёрами. Мы были архитекторами; другие люди просто подчинялись правилам. Даже когда вы согласовывали правила в присутствии «неосновных» партнёров, было совершенно понятно, что правила существовали для защиты нас от них, а не их от нас. Независимо от того, как проходили переговоры о правилах, власть была направлена только в одну сторону; правила «работали для» неосновных партнёров только в том смысле, что человек мог принять их или уйти, ничего более. В этом смысле они существовали — сознательно, изначально, хотя на тот момент я не сказал бы так — для того, чтобы работать против других людей.
Представление о том, что система правил может защитить от неуверенности, несмотря на всю свою заманчивость, является совершенно несостоятельной. Дело в том, что неуверенность создаёт свой собственный мир. Когда вы ощущаете страх потери, или чувствуете, что партнёр не ценит вас, или чувствуете, что вы недостаточно хороши, то когнитивное искажение «предвзятость подтверждения» работает, как злая магия, и вы находите доказательства в поддержку ваших гипотез буквально на каждом шагу.
При взгляде через странные линзы ожиданий, всё вокруг превращается в доказательства ваших самых потаённых страхов. И независимо от того, сколько правил вы введёте, это никогда и никуда не уйдёт. Маленькие страхи шепчут вам в вашей голове всё время, как Грима Гнилоуст из «Властелина Колец», и сеют свои отравленные семена в вашем мозгу. Независимо от того, насколько оперативно вы вводите правила, чтобы подавить то, что вызывает неуверенности, сама неуверенность остаётся.
Преодолеть неуверенность возможно. Я не думаю, что кто‑то на самом деле родился уверенным в себе и уравновешенным; это требует сознательных усилий. Я не был способен совершать эти усилия сам, пока не настал день, в который я смог совершить прыжок веры, отбросить правила и слепо поверить, что мои партнёры любят меня, и заботятся обо мне, и хотят быть со мной, несмотря на все кричащие мне в лицо страхи.
Мне потребовался громадный запас смелости для того, чтобы сделать это. Что приводит нас к третьей причине, по которой я скептически отношусь к правилам:
# №3. Правила часто мешают росту.
В моей жизни было время, когда я был ужасно, катастрофически не уверен в себе. Я никогда не был на 100% уверен ни в том, почему партнёрша хочет быть со мной, ни в том, что если она была с кем‑то ещё — то зачем вообще я был ей нужен.
Сегодня эти чувства кажутся мне совершенно чужими, как будто это случилось с каким‑то другим человеком, чью память я унаследовал, но с кем я не вполне могу ассоциировать себя. Сегодня я строю весьма уверенные отношения, и верю безоговорочно в свою способность создать стабильный фундамент безопасности и уверенности. Более того, я уверен внутри себя. Я уверен не только в собственной ценности, но и в собственной способности расти и быть счастливым, даже если случится так, что одни (или несколько) моих отношений провалятся.
И действительно, это единственная разновидность уверенности, которая является настоящей и когда‑либо может быть настоящей. Независимо от того, какие обещания я получаю, и какие правила я ввожу, ничего на этом свете не может гарантировать, что моя возлюбленная не попадёт под автобус, и не заболеет смертельной болезнью, или просто не решит, что с неё хватит и уйдёт. Ничего не может обезопасить меня ни от какой потери; любая безопасность такого рода может быть только иллюзорной. Но мне не нужна такая безопасность; я знаю, что я могу чувствовать потерю, мне может быть больно, но я выживу, и всё равно ещё буду счастлив.
Много лет назад у меня была подруга, у которой была огромная ручная игуана. Каждый раз, когда подруга тянулась в клетку, игуана пыталась хлестнуть её своим хвостом. Подруга отпрыгивала, потом тянулась ещё раз, и тогда игуана послушно позволяла взять себя на руки.
Один раз, после того как произошёл этот ритуал, подруга сказала мне: «я бы хотела, чтобы она попала по мне хвостом, один раз, чтобы я узнала, как это ощущается и больше не боялась бы этого». Чем старше я становлюсь, тем более мудрой видится мне эта идея.
Это очень важный урок. Точно так же, как вы никогда не можете быть сочувствующим, когда вас переполняет страх потери, вы не можете ощущать себя уверенно, если считаете, что не можете выжить без вашего партнёра.
И вы не можете знать этого, и не можете знать, что ваш партнёр на самом деле ценит вас и хочет быть с вами, пока вы не сможете набраться терпения посмотреть вашему страху потери прямо в глаза, независимо от того, насколько сильно он пугает вас.
До тех пор, пока не настал день, в который я смог сказать: «Это пугает меня до ужаса, но я хочу проверить, истинны ли мои опасения, хочу проверить, случится ли на самом деле то, о чём они меня предупреждают» — ничто не могло помочь мне прекратить быть неуверенным.
И теперь, когда я сделал это — когда я сорвался с поводка правил и сказал тем, кого люблю: «вот так ты можешь заботиться обо мне; ты можешь делать всё, что тебе угодно, и делать любые выборы, которые ты считаешь необходимыми, и я верю, что ты сделаешь выборы, которые покажут, что ты ценишь меня» — я не думаю, что ещё когда‑то буду чувствовать себя неуверенно.
Этот шаг в сторону от безопасности и комфорта правил требует, без сомнения, большого количества храбрости. Однако, после того, как этот шаг будет сделан, четвёртая проблема с отношениями, основанными на правилах, станет очевидной:
# №4. Безопасность, обеспечиваемая набором правил, является иллюзией.
Когда я состоял в иерархических отношениях, подразумевающих наличие основного и неосновных партнёров, то правила, которые мы с моим основным партнёром использовали, чтобы отгородиться от неосновных партнёров, ощущались для этих людей огромным бетонным забором с колючей проволокой наверху.
Я подозреваю, что для тех, в отношении кого вводятся такие правила, это довольно распространено. Эти люди редко имеют право голоса в этих правилах, и, тем не менее, в итоге оказывается, что все их отношения подвешены на крючок формулировок и интерпретаций этих правил, и они всегда знают, что неверный шаг или изменившиеся обстоятельства могут стать концом отношений. Множество людей, заявляющих о том, что они основные партнёры, часто говорят, что им нужны правила, потому что без них они не ощущают «уважения» со стороны неосновного партнёра, хотя довольно сложно сохранять уважение тем, кто ощущает себя зажатым, окружённым стенами, и кто знает, что его отношения непрерывно находятся на рассмотрении.
Но с позиции основного партнёра в иерархических, основанных на правилах отношениях, они не стоили бумаги на которой написаны — и я всегда знал это. Правила, которые были настолько непреложными для неосновного партнёра, применялись ко мне до тех пор, пока я позволял применять их ко мне.
И когда в конце концов настал день, в который я смог посмотреть сквозь мои собственные кричащие неуверенности и свой собственный колодец страхов достаточно долго, чтобы увидеть — по‑настоящему увидеть — что такая структура отношений делала с моими неосновными партнёрами, как она постоянно помещала их на минное поле, на котором то, что казалось мне банальным просчётом, могло обрушить на них весь гнев фурий, я решил, что я не могу больше в здравом уме выносить то, как я подвергал людей воздействию этой среды, и я закончил свои основные отношения.
Вот так просто.
Все правила, все договорённости, все соглашения, всё это вместе взятое больше не могло эффективно удерживать меня в отношениях — не более, чем стена из рисовой бумаги может эффективно удерживать разъярённого быка.
Правила не могут заставить никого остаться. После того, как решение принято, никакое решение не отменит его. Крепость, которая казалась такой неприступной, которая, как казалось, может дать безопасность и уверенность в пугающем мире, оказалась сделанной из грязи и соломы.
Для тех, кто верит в отношения, основанные на правилах: возможно, ваш опыт отличается от моего. Возможно, ваши правила внимательны к другим, сочувственны, справедливы и добры. Но уверены ли вы?
Если бы вы поговорили с той версией меня, что существовала пятнадцать или двадцать лет назад, и спросили бы его, как ему всё это, он бы с уверенностью ответил, что все его правила и необходимы, и справедливы. Это почти универсальная истина: в состоянии, в котором вы завязли в болоте собственных эмоциональных реакций, практически невозможно увидеть чьи‑то ещё эмоции. Даже когда партнёры говорили мне, что они чувствуют ненадёжность своего места в моей жизни, или что структуры моих основных отношений делали их незначительными, мне очень легко было верить, что проблема с ними, а не со мной… я, вообще говоря, даже не был способен услышать настолько много. Очень, очень сложно ощущать собственную силу, когда ты ощущаешь себя слабым, и понимать, насколько все козыри в твоих руках в ситуации, когда новичок ощущается угрозой для устоявшихся отношений.
Вопрос «Что плохого в отношениях, основанных на правилах?» — совершенно легитимный.
Но я хочу перевернуть его с ног на голову и рассмотреть его с другой стороны. Зачем вообще иметь отношения, основанные на правилах? Какова цель структурирования отношений вокруг правил? Как те из вас, кто чувствуют необходимость в правилах, закончат предложение «Мои отношения структурируются правилами, потому что без этих правил случится что‑то плохое, а именно ______?" В связи с чем правила вообще ощущаются необходимыми, и как именно они помогают достигнуть той цели, ради которой их вводили?