# Ревность: практика
Почините холодильник: как справляться с ревностью
В этой статье я использовал метафору сломанного холодильника как описание сломанных романтических отношений. Один читатель моего блога (opens new window) оставил комментарий следующего содержания:
Это может показаться легкомысленным, но я вспомнил шутку, которую Давид Леттерман рассказал на Вечернем Шоу (с Джонни Карсоном), про ребят, которые могут сделать что угодно, и о том, насколько надоедливыми они могут выглядеть для обычных людей. «Вы серьёзно?» — спросил тот парень, «вы купили его? Вы можете сэкономить кучу денег, если соберёте холодильник самостоятельно».
Шутка, само собой, состоит в том, что не каждый может — и не каждый должен — собирать что‑то настолько сложное и потенциально опасное. То же самое можно сказать про людей, которые пытаются справиться со сложными эмоциональными проблемами. […]
Скажите, сэр, как вы собрали свой холодильник?
Эта статья — попытка дать ответ на этот вопрос в применении к попытке собрать отношения без ревности.
Один из основных «приборов» в большей части полиаморных отношений, особенно — полиаморных отношений с участием существующей пары, которая начала моногамные отношения и потом открыла их для полиамории — это набор правил или соглашений, предназначенных для защиты существующих отношений и для того, чтобы люди в этих отношениях чувствовали себя в безопасности, другими словами — для работы с проблемами вроде ревности, неуверенности и угрозы. Я собираюсь использовать метафору с холодильником, и приспособлю её для своих нужд.
Представим, что ваши отношения — это холодильник. Однажды в ваших отношениях появляется проблема — холодильник перестаёт работать. Вы заходите на кухню, видите лужу на полу, и обнаруживаете ваши замороженные пиццы и мороженое в виде липкой массы на нижней полке морозилки. После того, как вы отмыли всю грязь и отскребли остатки вчерашнего ужина из холодильника, вы можете сделать несколько вещей. Одно из решений — починить холодильник, другое — заменить его. Третье решение — ничего не делать с холодильником, оставить его на своём месте и поменять свою жизнь, организовав её вокруг возникшей проблемы: «Начиная с этого дня, я не приношу замороженной или охлаждённой еды в этот дом». В поли‑сообществе чаще всего выбирают именно последний вариант.
Впрочем, вернёмся ненадолго к холодильнику. Для начала позвольте мне сказать что‑то важное: иногда у страхов есть смысл. Я до конца статьи собираюсь достаточно много говорить про страх и угрозы, и при этом важно держать в уме, что не любой страх иррационален. Страх змей? Позитивен и здоров. Страх пауков или страх упасть или утонуть? Позитивен и здоров. Куче наших далёких предков пришлось умереть, чтобы передать нам эти инстинктивные страхи, и они служат нам верой и правдой. Есть разница между рациональным и иррациональным страхом — разница между страхом, который на самом деле оберегает вас от опасности, и страхом, заставляющим вас искривить вашу жизнь (и жизнь ваших близких) без всякой на то причины. Последняя разновидность страха оберегает только сама себя, а не вас — и, что довольно иронично, иногда сама создаёт то самое, чего вы так боитесь!
В отношениях страх или неуверенность — симптомы проблем. В некоторых случаях страх совершенно рационален и обоснован. Подвергшийся насилию ребёнок живёт в страхе перед своим абьюзивным родителем по понятной причине, у него есть вполне ощутимая причина для страха. Впрочем, в здоровых отношениях эти страхи почти всегда иррациональны и необоснованы.
Ревность сама по себе — очень интересная эмоция, потому что это составная эмоция, основанная на других эмоциях. Это — эмоциональный ответ второго порядка. Что‑то случилось, и это заставило вас чувствовать угрозу или неуверенность, или чувствовать что‑то негативное про самого себя, и тогда этот страх или неуверенность и вызывает ревность. По этой причине часто бывает удивительно тяжело поймать и понять причины ревности.
Вместо этого обычно люди смотрят на ближайшее похожее на причину ревности событие, и считают, что именно это событие и является причиной проблемы. «Мой партнёр целует кого‑то ещё, и я испытываю ревность; таким образом, именно поцелуй вызывает у меня ревность. Способ борьбы с этим состоит в том, что надо сообщить партнёру, чтобы он перестал целовать ещё кого‑то».
Много лет назад я встречался с девушкой, которую встретил в колледже, назовём её Р. Во время наших отношений Р. начала встречаться с моим близким другом, Т. И первый раз в моей жизни (на тот момент времени), после половины дюжины успешных долговременных полиаморных отношений, я испытал ревность.
Я не имею в виду ревность типа «знаешь, мне это не очень комфортно». Я имею в виду ревность типа «полностью ошеломлён, разорван на кусочки под приливными волнами чувств, которые я не мог предвидеть, предсказать или управлять ими», ревность, выворачивающую наизнанку, ревность, вызывающую тошноту. Я имею в виду ревность, которая пожирает все остальные чувства и оставляет за собой только пепел. Я до того никогда не испытывал ничего похожего, и, находясь посреди всех этих чувств, единственная — по‑настоящему единственная — вещь, о которой я мог думать, это то, как прекратить эти чувства любыми доступными способами.
Так как это случилось, когда она была с Т., и не случалось в остальное время, я сделал логическое, разумное и полностью идиотское предположение, что причиной этих чувств были её отношения с Т. Из этого я сделал настолько же идиотский вывод, что если она изменит что‑то в своём поведении или в своих отношениях с Т., то это заставит ревность отступить (я также не распознал ревность как таковую, и не оценил её силу, потому что я не испытывал её раньше, что только укрепило меня во мнении, что это «было вызвано» её отношениями с ним).
Я повёл себя довольно предосудительно, играя в пассивно‑агрессивные игры и в целом вёл себя как… ну, как обычно ведут себя люди, имеющие дело с первым кризисом в полиаморных отношениях. Совершенно ожидаемо такое поведение разрушило мои отношения с ней. Она вышла замуж за Т. и полностью выкинула меня из своей жизни; то, чего я боялся больше всего, настало именно из‑за моей ревности. Если бы я не повёл себя таким образом — скорее всего, мы бы ещё были близки и сейчас, почти 15 лет спустя.
Оглядываясь назад сейчас, когда у меня намного больше опыта и немножко больше эмоциональной мудрости за плечами, я вижу, где я ошибся. Когда кто‑то испытывает ревность, и относит эту ревность к тому, что запускает механизм ревности, он на самом деле не понимает ревность. Это похоже на человека, который видел кролика только в те моменты, когда за ним бежит собака, и считает, что собака является причиной кролика. На самом деле ревность основана на других эмоциях; ревность не «вызывается» ни в каком прямом смысле действием, запускающим этот механизм, но появляется из‑за эмоционального ответа на это действие.
В моём случае, Р. и я особо не говорили про её отношения с Т., как не говорили мы ни в каком виде о том, каковы её намерения по отношению к Т., и какое влияние они имеют (и имеют ли) на её намерения по отношению ко мне и на наши с ней отношения. Проще говоря, я видел её и Т. вместе, не представлял себе, что это значит для неё и для меня, и начал бояться, что она заменит меня. Страх замены, в свою очередь, вызвал ревность.
Сейчас, если бы у меня было бы достаточно времени, чтобы исследовать ревность и попытаться по‑настоящему понять её, я скорее всего смог бы выяснить всё это. И, после того, как я понял бы, что ревность вызвана страхом замены… ну, страх замены — это страх, с которым можно работать. Страх замены, с учётом обстоятельств, не очень сложно побороть. Это требует разговора про намерения, возможно, немного повторных заверений, и достаточно времени для того, чтобы продемонстрировать, что разговоры и заверения искренни — и вот, всё готово.
Но вернёмся к холодильнику
«Почините холодильник» означает буквально это. Это означает, что вы говорите: «Я знаю, что я испытываю ревность. Я знаю, что ревность принесла какая‑то другая эмоция — какая‑то эмоция, запустившаяся из‑за действия, заставившего меня ревновать. Мне нужно выяснить, что это за эмоция, и мне нужно выяснить, почему это действие вызывает эту эмоцию».
До того, как вы сделаете это, вы беспомощны перед лицом ревности. Если вы не понимаете чего‑то — то вы ничего не можете сделать с этим. Попытка понять может оказаться непростой; если вы по уши в аллигаторах, очень легко забыть, что вашей изначальной задачей было осушение болота, и когда вы полностью захвачены выворачивающими наизнанку эмоциями, разрывающими вас на кусочки, очень легко забыть, что эти эмоции основаны на других эмоциях. Посреди ревности всё, чего вы хотите — это остановить ревность, неважно как.
Таким образом, вы путаете триггер с причиной. Вы ошибочно верите, что причиной ревности является вызвавшее её действие. Вы видели, как партнёр целовался с кем‑то, вы испытали ревность, вы хотите остановить ревность, вы вводите правило: «не целоваться».
Это эквивалент фразы «Никакой больше замороженной еды в доме». Проблема осталась. Корень проблемы остался нетронутым. Сломанный холодильник всё ещё стоит в углу и капает. Вы ничего не сделали с нижележащими причинами; вы не решили проблемы неуверенности, страха потери или страха замены; вы просто «решили» проблему, оградив себя от ситуаций, которые могут заставить вас заниматься ей. Вы «решили» проблему со сломанным холодильником путём ввода правила, запрещающего приносить замороженную еду в дом.
И потом вы делаете то же самое со всеми, кто приходит в ваши отношения. Вы говорите каждому, кто пришёл к вам в дом: «Смотри, как тут всё устроено. Ты можешь заходить, ты можешь ужинать с нами, ты можешь проводить время здесь. Но ни при каких обстоятельствах тебе нельзя приносить любую замороженную еду в это помещение». А если кто‑то спросит, почему так — ну, неосновные партнёры же не должны спрашивать почему, не так ли? Правила есть правила, принимай или проваливай. Мы просто не будем говорить про огромный, протекающий, сломанный холодильник, стоящий в углу. Мы не говорим про него и не делаем ничего, что может заставить нас посмотреть в лицо тому факту, что чёртов холодильник поломался. Никакой замороженной еды. Никаких поцелуев, никаких слов «я люблю тебя», ничего такого, что может заставить нас по‑настоящему заниматься холодильником.
Принимай или проваливай.
Распространённая и часто возникающая у полиаморов ситуация — это страх соревнования, или ощущение того, что другой человек, проявляющий интерес к вашему возлюбленному, угрожает вам. Часто этот страх основан на идее, что люди, похожие на вас, больше угрожают вам, чем люди, на вас не похожие; в результате множество людей в полиаморных отношениях вводят правила вроде «Я испытываю угрозу, если у тебя есть партнёр того же пола, что и я. Ты можешь спать с людьми другого по сравнению с моим пола, но не начинай ничего с теми, у кого пол совпадает с моим».
Иногда это работает наоборот: «Я не возражаю, если у тебя будут партнёры того же пола, что и я, потому что я знаю, что они могут предложить тебе, и знаю, что я могу соревноваться с ними; но я чувствую себя неуверенно, когда у тебя есть партнёры другого пола, потому что они могут предоставить то, чего нет у меня». Что угодно. Эмоциональный процесс тут совершенно одинаков.
Одно из последствий таких ощущений (и, поверьте мне, это очень распространено — настолько, что это стало клише) — это пара, которая будет искать ту мистическую «горячую бисексуальную красотку», которая будет спать с ними обоими, в надежде, что это убережёт их от ревности.
В любом случае, идея в целом такова: есть существующие, основные отношения. Один из участников, или, возможно, оба, начинают сексуальные или романтические отношения с другими. У одного из участников основных отношений появляется ответ в виде ревности, вроде «я не возражаю, если у тебя будут партнёры одного с тобой пола, но когда у тебя есть партнёр противоположного пола, я чувствую себя неуверенно».
Теперь представьте себя на его месте: вы испытываете ревность, когда у вашего партнёра есть какие‑то отношения с кем‑то ещё при каких‑то конкретных обстоятельствах, например, когда ваш партнёр занимается сексом с кем‑то того же пола, что и вы. Что вы будете делать?
У вас есть несколько вариантов.
Вы можете выбрать подход «Я не начальник своего партнёра, так что пусть он делает что хочет; моя ревность — это моя проблема и я должен с ней справиться; мне не следует её испытывать и я не буду». Это обычно подразумевает подавление ревности или попытку заставить её замолчать, что, в свою очередь, обычно означает, что вы сидите в тёмной комнате в слезах, и ощущаете, что вам нужно бросить всё это, в то время, когда ваш партнёр развлекается без вас; часто это сочетается с капризностью и пассивно‑агрессивным поведением по возвращении партнёра — знаете, чисто чтобы оживить происходящее.
Конечно, вы будете чувствовать себя дерьмово. Возвращаясь к холодильнику — это похоже на попытку продолжать класть еду в холодильник, несмотря на то, что вы знаете, что он сломан. Результат: увядший салат и прокисшее молоко. Приятного аппетита!
Или вы можете сказать «я испытываю ревность, когда мой партнёр делает или с кем‑то пола , так что введём в наших отношениях правило: без и с кем‑то пола ». И пожалуйста — вы больше не ревнуете. Само собой, нижележащая проблема всё ещё с вами — вы не решили её. Скорее всего, через полгодика вы обнаружите, что действие вызывает такую же ревность. Хорошо, ничего страшного, запретим ещё и . Но погодите, действия и тоже вызывают ревность — кто бы мог подумать! Мы можем справиться и с этим и введём правила против и . О, и ещё против , потому что, знаете ли, так похоже на . И мы введём правила против — о, знаешь что, это ведь именно твой другой партнёр вызывает у меня ревность в целом. Вето!
И всё это заканчивается проблемами в ваших собственных отношениях, потому что, знаете ли, непредвиденные последствия и всё такое. Одно из непредвиденных последствий ветирования человека, которого любит ваш партнёр — это причинение боли вашему партнёру; одно из предсказуемых последствий делания того, что причиняет вашему партнёру боль — это ущерб для ваших отношений.
Или есть ещё третье решение. Вы можете расстаться со своим партнёром, потому что вы ревнуете, когда ваш партнёр делает с кем‑то пола , и ваш партнёр хочет делать с людьми пола , и вам не нравится контролировать партнёра, и вам не нравится испытывать ревность, так что эти отношения — не для вас.
Ну, по крайней мере, это честный ответ. Вы выкинули холодильник и заменили его на новый.
И на этом ваш выбор заканчивается, так ведь?
Не заканчивается. Есть ещё один вариант. Вы можете починить холодильник.
В прошлом, когда моя партнёрша делала что‑то, что вызывало у меня ревность, я пробовал просто игнорировать это в надежде, что ревность просто исчезнет, и пробовал говорить моей партнёрше не делать чего‑то, и ни один из этих вариантов не был особо эффективен. Теперь, с некоторым опытом и с (как я надеюсь) немного большим уровнем эмоциональной зрелости, моя реакция будет сильно отличаться. Будь я на месте вашего партнёра, разговор пошёл бы немного по‑другому.
У меня нет никаких проблем с тем, что у моей партнёрши есть отношения с другим мужчиной, но я продолжу использовать это как пример. Если бы у меня была с этим проблема, мой разговор с партнёршей выглядел бы как‑то так:
Мне некомфортно это, и по какой‑то причине мысль о том, что ты развлекаешься наедине с кем‑то твоего пола меня не беспокоит, но мысль о том, что ты развлекаешься наедине с кем‑то того же пола, что и я, мне не нравится.
Я ещё не понял эти чувства, но похоже, что их причина кроется в каком‑то страхе (вроде страха того, что я не могу соревноваться с кем‑то одного со мной пола), или, возможно, ревности. Мне нужно поработать над этим, потому что я отдаю себе отчёт в том, что это нерационально и необоснованно. Таким образом, меня устроит, если ты будешь развлекаться с кем‑то независимо от пола, но я хочу поговорить с тобой об этом после, и проанализировать мои чувства и реакции, и постараться понять их для того, чтобы я смог справиться с тем, что вызывает эти реакции. После того, как ты закончишь, мне нужно будет провести какое‑то время с тобой, чтобы мы могли поработать вместе над определением того, что вызывает эту иррациональную эмоциональную реакцию у меня».
Вот это — то, что я называю «починить холодильник».
Этот подход хорош тем, что, если вам удастся выявить лежащую в основе ревности эмоциональную реакцию и найти позитивные способы работать с ней напрямую, то вы окажетесь в ситуации, в которой вы больше не будете ревновать. Даже если ваш партнёр будет делать то, что раньше вызывало ревность. Вы просто не будете больше испытывать ревность. Вам не нужно будет вводить правила, запрещающие определённое поведение, и вам не понадобится применять право вето, потому что вы больше не будете ревновать.
Минусы этого подхода заключаются в том, что ваш иррациональный страх будет сражаться в защиту себя; он не покинет вас легко. Процесс размышлений будет выглядеть как‑то так:
Если мой партнёр занимается этим с кем‑то того же пола, что и я, то я могу потерять партнёра, потому что кто‑то сможет дать ему то же самое, что и я. Если я избавлюсь от страха потерять партнёра, у меня больше не будет поводов просить его не делать это. Если у меня не будет поводов просить партнёра не делать это, то мой партнёр будет это делать, потому что я знаю, что он этого хочет. Так что лучше не справляться со своим страхом, потому что если я справлюсь с ним, у меня не будет повода просить партнёра прекратить, и это значит, что он будет это делать, а это, в свою очередь, значит, что… я потеряю его!
И так дальше по кругу. Если вы не хотите избавиться от страха, потому что вы боитесь, что тогда произойдёт что‑то плохое, и не можете отказаться от страха того, что произойдёт что‑то плохое, потому что если вы откажетесь… вы будете бояться, что произойдёт что‑то плохое.
Починка холодильника требует прыжка веры. Она требует веры в то, что ваш партнёр с вами потому, что он хочет быть с вами — несмотря на то, что ваши страхи говорят вам совсем другое. Если вы начнёте с предположения, что ваш партнёр хочет быть с вами, то всё становится возможным — включая победу над ревностью без введения правил.
Но начать нужно именно так. Вы должны принять это на веру, даже если ваш страх говорит вам не делать этого — и, поверьте мне, он будет говорить.
Также это требует коммуникации. Я не пытаюсь сказать, что если вы чувствуете себя в отношениях безопасно и уверенно, и не пробуете ввести правила, запрещающие триггеры для чувств вроде ревности, то вы будете автоматически знать, что вам нужно. Это далеко не так.
В любых отношениях коммуникация абсолютно необходима. Поддержание здоровых отношений подразумевает разговоры с вашим партнёром о том, что вы чувствуете и что с вами, даже если вы ощущаете что‑то негативное или деструктивное.
Но я выяснил, что это работает лучше всего, когда коммуникация представляет из себя диалог, а не указания. Вместо того, чтобы говорить: «я испытываю ревность, когда ты делаешь то‑то и то‑то; поэтому я запрещаю тебе делать это» лучше сказать «я испытываю ревность, когда ты делаешь то‑то и то‑то. Вот то, почему я испытываю ревность; вот вещи, которые, как я боюсь, могут случиться. Что мы можем сделать вместе чтобы справиться с этим?»
Теперь, когда вы стоите на карачках за холодильником и держите фонарик в зубах, вы скорее всего не захотите, чтобы ваш партнёр продолжал класть еду в холодильник, пока вы с ним работаете, верно? Так что вполне разумно сказать: «дорогая, пожалуйста, не клади больше еды сюда, пока я не починю всё, ладно?» И многие люди скажут вам, что они делают именно это, когда говорят: «Мой партнёр занимается чем‑то с кем‑то ещё, и это заставляет меня испытывать ревность, и я сказал ему не делать так — но только до тех пор, пока я не доберусь до самого дна и не справлюсь с ревностью».
Звучит хорошо, но вам нужно быть действительно осторожным с этим подходом. Без осторожности может оказаться так, что дни превратятся в недели, недели — в месяцы, а вам всё ещё будет некомфортно от того, что хочет делать ваш партнёр. Месяцы превратятся в года, а на самом деле оказывается, что вы сказали, что почините холодильник, а он всё ещё стоит в углу и заливает водой всё вокруг, и, пока всё так, вы просто не покупаете никакой охлаждённой еды.
Когда вы работаете над проблемой ревности или неуверенности, очень важно различать то, чего вы не хотите делать из‑за того, что это некомфортно, от того, чего вы не хотите делать из‑за того, что это на самом деле опасно. Впрочем, это не бином Ньютона.
Меня часто обвиняют в том, что я против любых правил в любых отношениях. Конечно, это не так; у меня есть правила во всех моих отношениях, и некоторые стандарты поведения принципиальны и не могут обсуждаться с теми, кто хочет быть моим партнёром. Я совсем не утверждаю, что в отношениях не должно быть правил. Совсем наоборот, некоторые правила разумны и предусмотрительны, и некоторые страхи рациональны и обоснованы.
Простой пример — сексуальное здоровье. ЗППП реальны. Они существуют, они могут убить вас. Любому, кто состоит в сексуальных отношениях любого вида, особенно множественных сексуальных отношениях, следует иметь это в виду и разработать минимальный стандарт поведения для него и его партнёров для работы с этим риском. Вам надо быть дураком или безумцем, чтобы не думать о ЗППП при создании договорённостей о ваших отношениях, и страх заболеваний не только рационален — он совершенно благоразумен. Создание правил для защиты от таких рисков — чертовски хорошая идея.
Тем не менее, всё не так чётко, когда вы имеете дело с эмоциональным риском. Страхи и неуверенности очень, очень искусны в защите и обосновании самих себя, и не всегда легко отделить что‑то по‑настоящему опасное от того, что просто дискомфортно. Это требует работы. Это требует исследования безжалостным глазом вопроса того, чего именно вы боитесь и что, как вы думаете, случится, если ваш партнёр продолжит делать то, что вызывает у вас ревность. И, более того, это требует регулярного задавания себе вопроса: какой в этом всём смысл?
Похоже, что многие полиаморы — прирождённые пессимисты, и имеют в голове худший сценарий для отношений.
Я имею в виду, что многие люди начинают свои полиаморные отношения с точкой зрения, подразумевающей, что полиамория по своей сути деструктивна, что вы не можете разумно ожидать, что ваши полиаморные отношения будут здоровыми и позитивными, и что если вы не будете контролировать их всё время и жёстко управлять поведением партнёра, то вы неминуемо потеряете всё.
Вы можете видеть это в языке, который люди используют для описания своих отношений. «Ну, нам нужна иерархическая полиамория для того, чтобы защитить основные отношения». Защитить основные отношения? Защитить от чего? Это содержит предположение о том, что если вы НЕ будете строить иерархические отношения, то автоматически окажетесь в ситуации, разрушающей основные отношения; в конце концов, если бы дело было не в этом, зачем бы вам понадобились такие структуры для «защиты» существующих отношений? Если вы считаете, что вам нужны эти правила для того, чтобы обеспечить удовлетворение собственных потребностей, то что заставляет вас думать, что потребности другого человека автоматически идут за счёт ваших?
Когда вы начинаете с предположения, что по умолчанию все остальные отношения являются угрозой, и вам нужно управлять этой угрозой и контролировать её, то, само собой, имеет смысл предположить, что часть управления этой угрозой состоит во введении правил, обеспечивающих жёсткий контроль над «внешними» отношениями. Но если вы начинаете с предположения, что полиамория неявно угрожает вашим существующим отношениям, то какого чёрта вы вообще занимаетесь полиаморией?
Но погодите, всё ещё хуже! Видите ли, поведение людей не возникает из вакуума. Люди действуют так, как они действуют по какой‑то причине. Если поведение вашего партнёра, оставленного без присмотра, является неуважительным по отношению к вам и безрассудно пренебрегает вашими потребностями, то вы не можете решить эту проблему, установив контроль за его поведением. Проблема на самом деле намного глубже. И, с другой стороны, если ваш партнёр любит вас и уважает вас и хочет делать всё правильно в ваших отношениях, то вам не нужно устанавливать контроль над его поведением; его поведение будет отражать тот факт, что он хочет вести себя хорошо с вами, и он хочет этого потому, что он сам выбрал это, а не потому, что вы его заставили. Как писала Шелли, поведение — это возникающее явление. Вы на самом деле не контролируете сердце вашего партнёра контролем его поведения. Если партнёр не всем сердцем в ваших отношениях, то любые правила не защитят их; если же партнёр всем сердцем в ваших отношениях — то введение правил для защиты отношений совершенно не требуется.
Вернёмся к вопросу о неразмещении овощей в холодильнике на время ремонта. Да, это очень, очень хорошая идея. Далеко не всегда человек, говорящий «не сейчас» на самом деле имеет в виду «никогда». Есть много людей, которые говорят «не сейчас» потому, что они на самом деле работают над проблемой, и иногда работа над проблемой занимает время.
Тем не менее, есть нюанс. Работа над проблемой означает работу над проблемой. Это означает совершение определённых действий в поиске причин ревности. Это означает, что в работе должен быть прогресс.
Иногда происходит так, что человек искренне верит в то, что он хочет разобраться с неуверенностями или страхами, лежащими в основе его ревности, и он может искренне представить тот день, в котором у него нет этих страхов и его партнёр может делать всё, что раньше вызывало ревность. Но невозможно попасть в это время из сегодняшнего дня, не испытав дискомфорт. Если вы будете ждать того дня, в котором вы больше не будете испытывать дискомфорт, вы будете ждать вечно, и этот день никогда не наступит — потому что сама работа над страхами и неуверенностями означает, что придётся испытать дискомфорт. Вы не можете бросить вызов страху, не подвергая себя ему. Вы не можете починить холодильник, пока вы на самом деле не встанете на четвереньки и не проползёте вокруг него и не начнёте возиться с его внутренностями с фонариком в зубах, и это некомфортно. Если вы говорите «Не делай этого, пока мне не станет комфортно с этим» и потом не бросаете вызов своему дискомфорту, то вы фактически говорите «не делай этого» и под прикрытием этого новое правило крадётся через заднюю дверь. Если в ваших отношениях что‑то сломалось, и три недели спустя вы всё ещё говорите «Нет, дорогая, всё ещё не надо приносить заморозку домой, холодильник всё ещё не работает» — то о каком прогрессе идёт речь?
Всё может стать ещё мудрёнее, если ваш партнёр сделал что‑то, намеренно или нет, что повредило вашему доверию, или что оказалось плохим обращением с вами. Когда такое случается, требуется время для восстановления доверия и починки нанесённого ущерба, и разумно ожидать, что угрожающие вещи не будут повторяться снова до тех пор, пока у вас не появится достаточно времени и дистанции для отделения ущерба от простого дискомфорта.
Конечно, я говорю «простой дискомфорт», несмотря на то, что я прекрасно знаю, что этот «простой дискомфорт» может представлять из себя ошеломительную приливную волну ревности, настолько захлёстывающую вас, что после неё вы остаётесь дрожащим, скрюченным в агонии, без возможности делать, говорить или думать о чём‑то, за исключением того, как заставить эти чувства уйти. Эй, я никогда не говорил, что это было просто — только то, что это возможно и необходимо.
Замечание: эта статья — адаптация теста из двух частей, который изначально появился в моём ЖЖ (opens new window), первая часть размещена тут (opens new window), а вторая тут (opens new window). Обе части получили большое количество комментариев, которые можно прочитать в моём журнале. Дополнительные комментарии приветствуются.